ОТПУСТИ, ЕСЛИ ЛЮБИШЬ

Даже когда очень любишь, всегда помни: уважение – это один из признаков подлинной любви. Уважая того, кого мы любим, и позволяя ему сделать свой собственный выбор, мы любим истинно. И пример именно такой любви – Сам Господь наш Иисус Христос.

Свалился на голову

– Мама, мы его спасли! Он будет жить у нас! Он будет моим попугаем! Он лучше, чем попугай! – Алёша влетел в квартиру, распахнув настежь дверь, держа в руках небольшую чёрную птицу, которая звонко кричала: «Кай, кай, кай!». Мальчик пробежал по коридору и оказался перед мамой, которая смотрела на сына так, словно видела влетающий на кухню метеорит. Алёша показывал пернатое существо и громко говорил:  

– Галчонок свалился с дерева! Он был на земле, а вокруг кружились другие галки, но они ведь не могут его поднять. К нему уже подбирался кот! Мы с Максимом прогнали кота, и птенца я беру себе! Буду его воспитывать. Мама, галки очень умные, они лучше попугаев. Ты не захотела попугая, теперь у меня будет свой галчонок. Мама, человек должен животным помогать! 

Алёша уже принял решение и, зная, что мама будет возражать, выпалил все аргументы разом… Ну, разве можно устоять против таких доводов? 

Галчонка разместили в пустующей комнате, в которой ещё недавно была хозяйкой старшая сестра, но она вышла замуж и уехала в новую семью. 

– Он будет здесь жить, ему будет хорошо! Я назову его Гошей, – тараторил мальчишка, устраивая место для птенца: притащил из кладовой большую клетку, в которой раньше жили канарейки, водрузил птичий дом на широкий подоконник, тут же поставил миску с водой. Гоша уверенно расхаживал по комнате, одобрительно возглашая своё «кай-кай».

– Гоша, вот твой дом, – мальчик взял галчонка и посадил на жёрдочку в клетку, но птенец выпрыгнул оттуда и взлетел Алёше на плечо. 

– Так он же летает! – воскликнула мама, – его нужно отпустить на волю. 

– Чуть-чуть летает, посмотри, – сын подбросил галчонка кверху. Тот неумело спланировал вниз на пол и завалился на бок, – он не сможет даже на дерево подняться. Мама, Гоша будет жить у нас, я научу его летать и говорить: галчата быстро учатся у человека! Он будет нашим домашним животным! 

Птица счастья 

Гоша быстро освоился и стал любимцем семьи, но предпочтение отдавал Алёше. Когда в гостиной собиралась вся семья: кто-то пил чай за столом, кто-то сидел на диване и смотрел телевизор, галчонок всегда выбирал своего спасителя, садился ему на плечо и клювом легонько щипал за ухо. Это всех веселило и забавляло: 

– Алёша, он выражает тебе признательность и просит ещё внимания, покорми его!

Десятилетний мальчишка с радостью кормил и поил птенца, ухаживал за ним. Алёша тянулся ко всем «братьям меньшим»: замечал на улице котиков, гладил их по спинкам, бегал в магазин за кормом. И постоянно хотел прорваться сквозь мамин заслон и поселить дома какого-нибудь пушистого бедолагу, но картонный ящик в подъезде и миска с едой и молоком – это всё, на что соглашалась мама. Находил Алёшка на улице и другую живность: голубей с подбитыми крыльями, птенцов, выпавших из гнезда, и потом всем миром приходилось разбираться с найдёнышами: выхажить их и пристраивать в добрые руки. Всякое бывало.

На этот раз все были довольны. Гоша пришёлся ко двору: был смышлёным, дружелюбным, отзывался на свою кличку. А ещё у галчонка были круглые глаза небесного цвета с блестящими чёрными зрачками, которые, словно драгоценные бусины, украшали скромного на вид птенца. Как можно не умиляться, глядя на такое симпатичное существо в перьях? 

Птенец рос не по дням, а по часам. Через несколько дней он уже мог пролетать около двух метров, а вскоре легко преодолевал расстояние от комнаты до кухни. Дух полёта манил подрастающего галчонка и за пределы квартиры, в которой уже было не разгуляться, верней, не разлетаться. Алёша как воспитатель Гоши решил выгуливать своего подопечного во дворе. 

Любимый мой дворик

Двор был большим, уютным, живописным. Со стороны улицы сюда можно было войти через широкие кованые ворота, всегда открытые. Трёхэтажные сталинские дома с эркерами и арочными окнами создавали пространство двора. Своё место под солнцем здесь заняли высоченные тополя, которые уже вымахали выше крыш и тянулись дальше, к облакам.  Ближе к домам разместились светлые берёзы, они радовали, успокаивали, создавали гармонию. Под самыми окнами – сирень и жасмин. И повсюду среди деревьев – полянки для детских забав, лавочки, качели, песочницы. Не просто двор, а старый усадебный парк. Здесь, в царстве деревьев, припеваючи жили разные птицы, а дети устраивали «штабики» для своих игр. 

Теперь Алёша каждый день выходил во двор, и на руке у него важно сидел Гоша. Тут же сбегались мальчишки – поглазеть на тренировочные полёты галчонка. Алёша поднимал руку – птенец взлетал на дерево, прыгал там по веткам. Мальчик ждал его, потом звал, галчонок спускался и получал от воспитателя орешки. Довольный Гоша летал по двору, радостно садился на головы зрителям и всегда возвращался к Алёше, показывая ему свою птичью привязанность. 

Трогательно было видеть дружбу мальчика и галчонка. Взрослые останавливались и улыбались. В этом было что-то забытое и настоящее. Прогулка с полётами длилась около получаса, затем Алёша кликал Гошу и относил его домой. Всё было по обоюдному согласию, без принуждения. Галчонок стал почти ручным.

Однажды…

– Мама, Гоша пропал! Он улетел! – Алёша ворвался домой, забежал на кухню, схватил горсть орешков и убежал обратно во двор, надеясь привлечь птенца лакомством.

– Гоша, Гоша! – долго раздавались крики за окном.

Мама подошла к сыну. Он сидел на скамейке, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, рядом лежали рассыпанные фисташки... Оказалось, что Гоша оставался на улице без присмотра больше часа. Уверенный в том, что пернатый воспитанник никуда не денется, Алёша убежал с друзьями по каким-то делам, а Гоше приказал ждать на дереве. 

Когда ватага вернулась обратно, галчонка не было. 

– Мама, а может он обиделся на то, что я оставил его одного? 

– Алёша, он просто вырос. Ты же видел, он уже  хорошо летал. Вспомни, какой шум поднимали галки, когда Гоша взлетал на дерево: они звали его к себе. Но он отвечал, что не может пока вернуться, потому что Алёша огорчится. А сегодня Гоша подумал, что его отпустили… Он – птица и любит свободу. Да ты и сам давал ему волю. 

– Ну да, он хотел летать, поэтому я выпускал его. Но он же возвращался! Я думал, он навсегда останется! А он бросил меня!

– Нет, не бросил. Прежде ты оставался возле дерева, ждал его, звал, и он всегда слушался. А сегодня тебя не было рядом, вот он и подумал, что ты дал полную свободу! И отправился к своим. Наверно, рассказывает теперь, как человек Алёша спас ему жизнь и целый месяц выхаживал, а иначе попал бы галчонок котам в когти. Не огорчайся! Ты вырастил Гошу, а теперь ещё и подарил ему свободу. 

Десять лет спустя

– Алёша, может, ещё подумаешь и останешься? – мама смотрела, как сын закрывал дорожную сумку, и отчаянно пыталась уговорить его.

– Мама, я принял решение: ухожу из музыкального  колледжа. Буду работать, снимать квартиру. Не хочу сидеть на твоей шее. Я уже  взрослый. 

– Алёша!... – у матери уже не было никаких слов. Сын на короткое время остановился, сел рядом на диван. 

– Мам, помнишь, когда Гоша улетел от меня, ты сказала, что ему лучше жить на воле и чтобы я не расстраивался, а радовался, потому что дал ему свободу. Говорила: если любишь – отпусти… Мам? Ты меня любишь?

– Да… Хорошо. Лети… С Богом!

Мать стояла у окна и смотрела во двор, где её сын бегал с друзьями, лазил по деревьям, выгуливал галчонка. Алёшино детства пролетело. Вот и сам Алёша улетел на свободу, как когда-то повзрослевший  Гоша. 

Живёт в сердце любовь и создаёт отношения, строит семью или дружбу. Но время вдруг разрывает нити привязанностей, и другие потоки жизни уносят каждого в свою сторону. Любовь по-прежнему остаётся в сердце, но как жить дальше? Что делать одинокому чувству? Любовь созидает, время разрушает. Как примирить эти две силы? И как лечить боль разлуки?   

«Дети и птицы рвутся на свободу, –  думала мама, – а мне и рваться не надо: свобода сама ко мне пришла. Вон её сколько, выше крыши. Делай, что хочешь, –  женщина усмехнулась, – интересно, это мне наказание или дар Божий?». Алёшина мама прошлась по опустевшей квартире, вошла в комнату, где стоял мольберт с незаконченной картиной. «Сколько лет я не бралась за кисти? Трудные времена пришли, и я бросила живопись, некогда было даже голову поднять. А ведь творчество – моя стихия, это то, что я люблю и хочу делать всегда!».  

Раздался звонок телефона:

– Мам, ну всё нормально. Я устроился. Завтра на работу. Не переживай, всё хорошо… И тебе тоже будет свободней: займись чем-нибудь. У тебя ведь много талантов. Ну, всё, пока. Потом ещё позвоню.

– Конечно, сынок... Береги себя! 

Мама вновь посмотрела на небо за окном, словно ожидая помощи. Небо смотрело на маму: оно может дать возвышенность, лёгкость и подарить простор, если хочешь. Вон как тополя тянутся ввысь: им лишь бы расти в небо и быть с небом. «Выпусти и себя на Божьи просторы», – прошелестели деревья, или это только послышалось?

На следующий день Алёшина мама достала с антресолей деревянный буковый ящичек с красками, надела специальный халат для художественных работ и подошла к мольберту, на котором стояла незавершённая картина… 

Елена Герасимова