Икона полна необычайной, нездешней тишины. Все суетливое и страстное, чувственное ей чуждо. Она учит нас бесстрастию, умному деланию, молитве. Прагматическое восприятие событий не свойственно иконописи. Если картина нас «волнует» и мы любим употреблять это выражение в похвалу художнику, то икона зовет к покою, умиротворению, тишине. Икона... раскрывает вечный, то есть религиозный смысл явлений. Тишина и бесстрастие — вот философский смысл иконы. И если вы этот смысл захотите увидеть конкретизированным в реальной жизненной среде, вы придете к осуществлению монашеского идеала. Н. М. ТарабукинИкона всегда сознается как некоторый факт Божественной действительности. Икона может быть мастерства высокого и невысокого, но в основе ее непременно лежит подлинное восприятие потустороннего, подлинный духовный опыт. Этот опыт может быть впервые закреплен в данной иконе, так, что она есть впервые возвещаемое откровение бывшего опыта. Такую, как говорят, первоявленную или первообразную икону рассматривают как первоисточник: она соответствует подлинной рукописи поведавшего о бывшем ему откровении. А могут быть и копии этой иконы, более или менее точно воспроизводящие ее формы. Но духовное содержание их — не новое какое-либо по сравнению с подлинником и не «такое же», как у подлинника, но то же самое, хотя, быть может, и показываемое чрез тусклые покровы и мутные среды. При этом — именно потому, что оно не такое же, а то же самое, — возможны повторения иконы с видоизменениями, варианты некоторого основного перевода. Священник Павел Флоренский