На родине Ивана Павловича Афанасьева, урожденного Никитина, уважительно называли «Иванпокштей». «Покштей» — значит старче. Старец. Всей своей судьбой он опровергал широко распространенное мнение, будто в миру спастись почти никому невозможно. Сам он жил в страшное время гонений на Церковь, но, по слову преподобного Ефрема Сирина, «Лот праведный и в Содоме себя сохранил», и, спасаясь сам, Кузнецкий старец спасал вокруг себя других.Со дня его смерти (23 ноября 1966 года) минуло уже более полувека, но тропинка к его могиле не зарастает. Сюда приходят и приезжают не только жители Кузнецка и его окрестностей, но и паломники из Пензенской, Ульяновской и Самарской областей, Как и прежде, они испрашивают у старца молитвенного заступления в их бедах и скорбях. Потому что верят — на его молитвы призирает Бог.О старце-отшельнике, подвизавшемся под руководством афонского схиигумена Дорофея в барановских лесах близ Поповых родников, о старце-исповеднике, дважды отсидевшем в сталинско-бериевских лагерях, о старце-молитвеннике, старце-прозорливце рассказывает книга Александра Калмыкова «Иван-покштей», выпущенная издательством «Царское Дело».